Ушёл наш друг Саша.

Ушёл писатель Кабаков, мучительно и вдохновенно размышлявший о присутствии частного человека в Истории, о пребывании временного во Времени. О том, как наше приватное время зажато тисками истории. И можно ли уйти от него или сбежать, чтобы не возвращаться. И приходил к философскому, художественному пониманию невозможности такого бегства. Понимание это было драматичным. Эту драму читатель принимал как свою, такова была искренность автора. Она тревожила, как тревожит любое прикосновение к сокровенному — явление в современной прозе редкое.

С благодарностью и признательностью читателя, с горечью товарища.

ВАДИМ АБДРАШИТОВ

 

 Ушел из жизни большой, красивый человек, замечательный друг, Александр Кабаков.
 Он был известен на литературном поприще как писатель и как журналист, посвятивший себя целиком страстному, напряженному, ежедневному труду. Мне особенно памятны встречи с ним на Аксёнов-фесте, проводимом ежегодно в Казани. Кабаков считал себя учеником Василия Аксёнова и беззаветно служил его памяти, выступая на литературных вечерах. Вместе с Евгением Поповым он написал книгу диалогов, посвященных Аксенову, раскрывая для нас образ Василия Павловича.

Светлая память об Александре Кабакове навсегда сохранится в наших сердцах.

БОРИС МЕССЕРЕР

 

Хоть я и был с Александром Кабаковым лично не очень близок, но всегда с огромным уважением относился к нему как к Писателю и Человеку. Хорошо помню первые его книги («Невозвращенец», «Сочинитель», «Поход Кристаповича»), в которых были и антиутопическая фантазия, и острый психологизм, и злободневность. С удовольствием читал его «Московские сказки» и роман «Всё поправимо» — эти книги по праву были награждены престижными премиями. Из последних книг с интересом читал его книгу «Аксёнов» (написанную совместно с Е. Поповым) и сборник рассказов и эссе «Стакан без стенок».

Меня также всегда привлекала общественная позиция Александра Кабакова — отрицание любого радикализма и экстремизма. Одна из любимых мною его фраз: »Я не хочу числиться ни за каким отрядом». 

Судя по всему, он был истинным православным христианином. Это особенно важно подчеркнуть сегодня, в день Святой Пасхи.

 Прощай, Александр. Будем помнить тебя, и перечитывать твои книги.

 ЭДУАРД РУСАКОВ

 

Саша был воплощенный стиль, человек-стиль. Во всем: от того, что и как он писал, до того, как себя держал, как одевался, как галантен был с женщинами.

ЕЛЕНА ХОЛМОГОРОВА

 

Печальная новость пришла в пасхальную ночь. Умер Александр Кабаков. Я была его издателем без малого 22 года, с времен ВАГРИУСА. Последнюю книгу мы выпустили в марте, и он успел взять ее в руки и очень радовался. Мы даже собирались устроить вместе с его ближним кругом «презентацию» прямо у его постели, но… грянул карантин. Саша, прощай, ты был прекрасным писателем, джентльменом, другом и очень мужественным человеком. Вся наша редакция скорбит и помнит тебя.

ЕЛЕНА ШУБИНА

 

Скорблю о Саше…

За несколько часов до его смерти я вдруг получил СМСку от его дочки, в которой Саша благодарил меня за мои стихи. Я был просто изумлён!

Мы с ним никогда об этом не говорили.

ЮРИЙ КУБЛАНОВСКИЙ

 

Бог ты мой! Как это грустно! Какой он был настоящий!

АЛЕКСАНДР МЕЛИХОВ

 

АК — подписывал он имейлы. Cуровость не без ироничности, но и знак детских гарнизонно-полигонных начал, отчасти у нас общих. Того, что называется военной косточкой…

Мы подружились, когда он прилетел к нам «на Запад» после всесоюзного радио-триумфа его маленькой повести, которую рискнул напечатать киножурнал. Высокий, спортивный, в серых джинсах-«варенках» и кедах, он выглядел как положительный герой из раннего Аксенова. Как тот самый «старший брат», эНТРовский либерал из «Звездного билета». Была весна, в Английском парке все цвело, а в Советском Союзе начиналось десятилетие, где Саше предстояла роль рыцаря свободы «как осознанной необходимости».

Последний раз увиделись у нас в Америке. Ресторан назывался Fratello, но прошло без особых братаний, не как оно было в Старом Свете — Мюнхене, Париже, Праге… Уже бросивший курить, Саша томительно растягивал бокал кьянти. Как раз до этого он с группой писателей — тех, кто счел для себя возможным это — принимался в Кремле и, судя по неожиданным высказываниям, уже входил в тот самый вираж, который обескуражил ему преданных читателей. При этом Саша значился у нас в международном совете интернет-издательства Franc-Tireur USA — инициативы от политики далекой, и однако, в тех же поверхбарьерных традициях, которые вынесли некогда в подрывной эфир «Невозвращенца». Не алогизм ли? Удобно ли, и вообще нужно ли ему это «в свете» новейших умонастроений. Вопрос был неловкий, но я его задал.

«Пусть все останется, как есть, — ответил он не сразу. — Если это возможно…»

СЕРГЕЙ ЮРЬЕНЕН

 

А между тем стало известно, что умер Александр Кабаков. Прекрасный писатель. Благородный и порядочный человек. Человек со стержнем, пронесший свои убеждения через всю жизнь, не реагируя на моду и поветрия.
Светлая память!

ВЛАДИМИР ТУЧКОВ

 

Умер Саша Кабаков. Нет слов из-за плотности нынешних уходов. Светлая память. Сколько раз еще придется повторить до конца этого кромешного года «светлая память, светлая память…

ЕФИМ ШИФРИН

 

Дядя Саша Кабаков, с которым мы в своё время выпили полторы цистерны всякого там чая (он был потрясающе устойчив к алкоголю), был невозможно хорош. Человек, живущий в контексте русского слова и забивший на силу среды.

ЗАХАР ПРИЛЕПИН

 

Да. Жалко Сашу. Хороший был, грустный человек. Меня он, помню, спас, в «Вагриус» определил, перетащил из социализма в капитализм. Талантливый,
добрый, написавший много душевных книг. Саша умер, а Христос воскрес. Может, работают посменно?

ВАЛЕРИЙ ПОПОВ

 

Александр Кабаков был крупной личностью. С выпуклым характером, с этими его вечными резонерскими фразочками, стильными костюмами и поразительными историями из прошлого. Мне повезло, я познакомилась с ним еще до болезни. Он был насмешливым и блистательным, ворчал на Евгения Анатольевича, но при этом было заметно, как сильно он его любит. Он как-то так жил, что истории будто бы сами создавались вокруг него. Мало про кого, можно травить байки, но даже мне, так вскользь с ним соприкоснувшейся, есть что вспомнить — как я случайно выклянчила у него платок для Снегирева, как он пришел босым в мой номер, как Рома с Гришей бегали по поезду для него, и море фраз, случайно им брошенных, которые постоянно всплывают в голове. Даже мне, человеку не близкому, очень больно — с утра реву – как будто от мира отвалился кусок, и мне даже представить страшно, что чувствуют сейчас его друзья. Как-нибудь держитесь там, пожалуйста.

ЖЕНЯ ДЕКИНА

 

В последние месяцы он был очень слаб.

Паркинсон в прямом смысле приковал его к постели, он мог кое-как двигать только руками, да и то не особо. Но удивительное дело, он совсем не казался старым человеком. Я сейчас перечитываю годы его жизни, умом понимаю, что мужик сорок третьего года рождения, но всё равно ощущения старости и немощи он не производил. Это я не для оптимизма пишу, а реально так было. Он хоть и ходил вечно понурый, но мог легко рассмеяться, как ребёнок. Он был весёлым и смелым, и видел красоту жизни. Кабаков был, по-настоящему, счастливым человеком и в сегодняшний праздничный день я всем желаю того же.

АЛЕКСАНДР СНЕГИРЕВ

 

Только что огрело вестью: ушел Александр Кабаков.

Талантливейший прозаик и благороднейший человек. Друг.

Сколько же хорошего связано у меня с Сашей, сколькое можно и придется вспомнить уже иначе — от застолий до совместного спорта, от домашних читок до гастролей и публичных вечеров, которые он украшал уже своим добрым приходом и ярким спичем со сцены… И- шедевры общения. Счастливым, как выяснилось, было время, когда мы регулярно собирались у него, в редакции газеты «Гудок», где он придумал и возглавил свой уникальный КиП «Клуб Ильфа и Петрова» — и это была одна из лучших страниц сатиры и юмора того времени.

ВЛАДИМИР ВИШНЕВСКИЙ

 

Хорошая была жизнь, хорошие книги. И умер Александр Кабаков под самую Пасху, словно бы смягчив непоправимость своего ухода и этим тоже, хотя не в меньшей степени горькими и мудрыми текстами о роковых минутах этого мира и возможности любить живущих в нем людей, любых.

МАЙЯ КУЧЕРСКАЯ

 

Александр Кабаков всегда подчеркивал свою частность, отдельность. Например, он принципиально отказывался быть членом какого-либо из союзов писателей. Дружил со многими, но в организации не вступал. И вдруг несколько месяцев назад, уже тяжело больной, он решил вступить к нам в ПЕН-клуб. Мы, конечно, единогласно поддержали его кандидатуру. Почему-то перед смертью ему было важно приобщиться к какому-то коллективу. Знаю, что в последние месяцы больше всех ему помогал журналист Андрей Колесников..

АНДРЕЙ НОВИКОВ-ЛАНСКОЙ

 

Под прошлый Новый год мы встретились, и он почему-то сделал мне подарок. Раньше такого не было. Он подарил мне ангела, странного, вылепленного из глины дядьку с тоскливыми, до отчаяния какого-то, глазами. С прилепленными по бокам крохотными крылышками.

Я сейчас гляжу на этого дядьку и понимаю, что это Кабаков и есть. И крылья были тоже прилеплены к нему ведь не случайно.

АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ

Оставьте комментарий

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь

четыре + 8 =

Проверка комментариев включена. Прежде чем Ваши комментарии будут опубликованы пройдет какое-то время.