К 100-ЛЕТИЮ ПОЭТА ЮРИЯ ЛЕВИТАНСКОГО
ЦДЛ, 22 января 2022 г.
Юбилейный вечер в Большом зале ЦДЛ можно было бы назвать «парадом звезд». Участвовали Е. Камбурова, П. Агуреева, Н. Федермессер, Д. Быков, С. Никитин, В. Смехов (в записи), А. Филиппенко, Д. Харатьян, а также учащиеся Театральной школы им. Л. Филатова. С экрана пели В. Берковский и Д. Богданов, стихи читал ЮРИЙ ЛЕВИТАНСКИЙ. Ведущий Андрей Максимов. В фойе была организована продажа новой книги Ю.Д. Левитанского «Стихотворения».
Подлинное литературное признание принесла Юрию Левитанскому поэтическая книга «Кинематограф» (1970), которая и определила его судьбу как выдающегося российского поэта последней трети XX века. Преобладающая форма его сочинений — «книга стихов», самодостаточное цельное произведение с четко обозначенным построением, единое по мысли, а порой — и по фабуле. Таких книг он написал немного — всего семь. И даже в этом ряду «Кинематограф» — книга особая, очень похожая на поэму. Структура ее выдержана столь точно и строго, что за всем этим переплетением фрагментов сценария, воспоминаний и снов и впрямь проглядывает некое подобие сюжета. Принцип киномонтажа, перенесенный Левитанским с экрана в поэзию, должен был, по мысли автора, не просто привнести в книгу многокрасочный иллюзорный фон, но и развернуть целую жизнь человека.
«Он как человек, чувствующий всю трагичность жизни, обладал неким метафизическим внутренним органом. Он остро ощущал проблему бытия и смерти. Может, это ощущение помогало ему не завязнуть в социальной реальности: он воспарял над ней, и корни его уходили в глубину. И, как бывает с людьми, наделенными таким метафизическим пессимизмом, он был очень остроумным человеком. Причем его юмор не был легковесным: вот запустили тортом в физиономию — ха-ха-ха, как смешно… У него был очень глубокий и метафоричный юмор. Об этом свидетельствуют его замечательные пародии. Но он и собеседником был блестящим, с такой тонкой иронией. А что дает такая из глубины идущая ирония? Она, на самом деле, человеку облегчает жизнь, совершает то, что на философском языке называется «феноменологической редукцией»: само по себе бытие очень серьезно, но все происходящее — преходяще, поэтому оно может быть представлено как абсурд. И он видел абсурдные черты нашей жизни. У него и в стихах есть такие иронические интонации».
Олеся Николаева
«Он и до смысла, до истины так пытался докопаться — спокойно, постепенно, мастеровито, как столяр: сначала стружку снимет — обнажается суть предмета, потом творение создает — обнажается не суть — путь жизни, по которому и можно следовать бесконечно. Но после столяра остается одно лишь готовое изделие, а после Левитанского, на бумаге, — весь процесс от начала до бесконечности. Весь путь. Как путь зацветающей ветки. Он у нее учился. Не скрываясь».
Ефим Бершин
«… Тонкий, ироничный, занудный, часто парадоксальный, случалось, излишне горячий, иногда весьма убедительный… Любил выпить, особенно, в прежние годы. Его ближайшим товарищем по цеху был Давид Самойлов, которого он ценил безмерно, искренне любил и переживал его отсутствие в последние годы жизни. Среди почитаемых поэтов, своих современников, кроме Самойлова, он всегда называл Арсения Тарковского и Владимира Соколова. А вообще личная жизнь Юрия Давидовича была такой же тяжкой, как и творческая. Ну что там скажешь, «поздний поэт»…
Леонид Гомберг
И конечно же, просто невозможно обойтись без строк поэта!
Юрий ЛЕВИТАНСКИЙ
Диалог у новогодней елки
— Что происходит на свете? — А просто зима.
— Просто зима, полагаете вы? — Полагаю.
Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю
в ваши уснувшие ранней порою дома.
— Что же за всем этим будет? — А будет январь.
— Будет январь, вы считаете? — Да, я считаю.
Я ведь давно эту белую книгу читаю,
этот, с картинками вьюги, старинный букварь.
— Чем же все это окончится? — Будет апрель.
— Будет апрель, вы уверены? — Да, я уверен.
Я уже слышал, и слух этот мною проверен,
будто бы в роще сегодня звенела свирель.
— Что же из этого следует? — Следует жить,
шить сарафаны и легкие платья из ситца.
— Вы полагаете, все это будет носиться?
— Я полагаю, что все это следует шить.
— Следует шить, ибо сколько вьюге ни кружить,
недолговечны ее кабала и опала.
— Так разрешите же в честь новогоднего бала
руку на танец, сударыня, вам предложить!
— Месяц — серебряный шар со свечою внутри,
и карнавальные маски — по кругу, по кругу!
— Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку,
и — раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три!..
Русский ПЕН-центр присоединяется к точным и тонким словам о замечательном мастере стиха!
